"Оловянное сердечко и мертвая птица..."

[super-qulay]

Оскар Уайлд. "Счастливый Принц..."





Счастливый Принц стоял на стройной колонне, возвышаясь над
черепичными крышами и острыми шпилями. Его одежда была сшита из
тонких листьев самого лучшего золота, глаза ему заменяли два
светлых сапфира, а на рукояти его шпаги пылал ярко-красный
рубин. Жители города были от него в восторге.

"Он прекрасен, как мой флюгер," -- сказал Советник,
которому очень хотелось, чтобы все знали про его тонкий
художественный вкус. "Но не так полезен," -- поспешно добавил
он, опасаясь показаться непрактичным.
"Вот с кого надо брать пример! -- говорили молодые мамы
своим детям. -- Счастливый Принц никогда не плачет."

"Как я рад, что хоть кто-то на этой земле действительно
счастлив," -- грустно промолвил кто-то в сером плаще, глядя на
великолепный памятник из темной подворотни.
"Он совсем, как ангел!" -- говорили приютские девочки,
когда шли домой из храма в своих красненьких курточках и чистых
белых передничках. "Откуда вы знаете? -- спросил Учитель
Математики. -- Вы же никогда не видели ангелов." "Видели,
видели, -- защебетали две сестренки, -- они приходят к нам во
сне." Учитель Математики сразу нахмурил брови и стал совсем
строгим. Ему очень не нравилось, что дети видят сны.

Как-то ночью над городом летел маленький Скворец. Его
друзья еще шесть недель назад улетели в далекий Египет, а он
остался. Скворец был влюблен в прекрасную Тростинку. Он
встретил ее на ранней весной, когда в погоне за желтым
мотыльком летел вниз по реке. Его так очаровала ее
грациозность, что он остановился поговорить с ней. "Будьте моей
женой." -- решительно сказал Скворец. Он привык сразу браться
за дело. Тростинка сделала ему низкий поклон. И Скворец стал
летать, летать вокруг нее, касаясь реки крыльями, и покрывая
воду тонкой серебристой рябью. Так он провел все лето.

"Что за нелепая привязанность," -- чирикали другие
скворцы: "У нее совсем нет денег, к тому же родственников пруд
пруди." И правда, вся река была запружена тростником.

Когда пришла осень, птицы улетели. Скворец почувствовал
себя одиноким, и возлюбленная стала понемногу надоедать ему.
"Она даже не умеет разговаривать, -- заметил он. -- Наверное
она кокетка -- она все время флиртует с ветром." Даже после
легкого дуновения Тростинка рассыпалась множеством изящных
реверансов. "Пускай она и домоседка, зато мне нравится
путешествовать, значит и жене моей должно нравиться".
"Отправишься со мной?" -- спросил он наконец. Но Тростинка лишь
покачала головой, -- она так была привязана к своему дому...
"Ты просто дурачила меня!" -- вскричал он: "Чтож, прощай! --
Меня ждут Фараон и Египетские Пирамиды. Счастливо оставаться!"
И Скворец улетел.

Он летел весь день, и только ночью оказался в городе. "Где
же мне переночевать? -- подумал Скворец. Надеюсь, Городские
Власти уже приготовились к моему прилету." Тут он увидел
памятник, стоящий на высоченной колонне.
"Вот где я остановлюсь! -- воскликнул Скворец. --
Прекрасное местечко, и столько свежего воздуха!" И он устроился
прямо между туфель Счастливого Принца.
"Сегодня у меня золотая спальня," -- самодовольно
оглядываясь сказал он. И только он хотел спрятать голову под
крыло, как -- кап! -- откуда-то сверху на него упала капля.
"Вот так история, -- встрепенулся Скворец. -- На небе ни
облачка, все звезды видно, и все равно идет дождь! Не зря
говорят, что на Севере Европы отвратительный климат. Только
этой дурочке тростинке мог нравиться дождик."
"Кап!" -- и еще одна капля упала на него. "Какой прок во
всех этих памятниках, если они даже от воды не могут защитить.
Полечу, поищу приличный дымоход". Не успел он раскрыть крыльев,
как опять на него упала капля. Скворец сердито взглянул вверх,
и ... Что же он увидел? Глаза Счастливого Принца были полны
слез, слезы стекали по золотым щекам и падали вниз. Лицо его
было так прекрасно в лунном свете, что маленькому Скворцу стало
жаль Принца.
"Кто ты?" -- спросил он. "Счастливый Принц". "Почему же ты
плачешь? Я уже весь вымок".
"Когда я жил, и сердце у меня было человеческое, --
отвечал памятник, -- я не знал что такое слезы. Я жил во Дворце
Утех, куда запрещен вход печали. Днем я играл с друзьями в
саду, а вечером открывал бал в Главной Зале дворца. Сад был
обнесен высокой стеной, но мне и знать не хотелось, что за ней.
Ведь вокруг все было так прекрасно... Придворные звали меня
Счастливым Принцем. О! Если удовольствия могут принести
счастье, как я был счастлив! А потом я умер. И сейчас они
поставили меня так высоко, что я вижу всю скорбь и всю нищету
моего города. И хоть сердце у меня теперь оловянное, я не могу
не плакать".
"Вот как! А я думал он весь из золота", -- подумал
Скворец. Но он был слишком вежлив, чтобы делать замечания
вслух.

"Далеко отсюда, -- сказал Принц тихим нежным голосом, --
есть тихая улица, а на ней старенький дом. Одно окно в нем
открыто, и я вижу женщину, которая сидит за столом. У нее худое
измученное лицо, и усталые красные руки, все исколотые
штопальной иглой. Она швея, и сейчас она вышивает Цветы Любви
на атласном платье прекраснейшей из королевских фрейлин. Ей
надо успеть к Придворному Балу. В углу на кроватке лежит ее
сын. Он тяжело болен, у него жар, и он просит апельсинов. Но в
доме ничего нет, и мама может только напоить его водой из реки,
поэтому он все время плачет. Дорогой Скворец, отнеси ей,
пожалуйста, рубин из моей шпаги. Мои ноги приросли к этой
колонне, и я не могу сойти отсюда".
"Но меня ждут в Египте, -- сказал Скворец. Мои друзья уже
давно летают над Великим Нилом, над его берегами, богатыми
молоком и медом. Там они беседуют с огромными белыми лилиями.
Скоро они полетят на ночлег в чертог Великого Тутанхамона. Сам
Тутанхамон уже лежит там в своей раскрашенной усыпальнице. На
нем желтое льняное одеяние, а вокруг курятся благовония. На шее
у него ожерелья из зеленого нефрита, а руки похожи на осенние
листья".
"Милый мой Скворец, неужели ты не задержишься на одну
ночь, и не сослужишь мне службу? Мальчику так тяжело в горячке,
а его мать падает с ног от усталости".
"Вообще-то я не очень люблю мальчишек, -- ответил Скворец.
-- Прошлым летом, когда я жил у реки, два здоровенных парня,
дети мельника, все время бросали в меня камнями. Конечно же,
они не попали. Мы, скворцы, слишком хорошо для этого летаем. К
тому же, мое семейство всегда отличалось быстротой и
проворностью. Хоть попасть они и не могли, все же это было
явное неуважение с их стороны".

Но Счастливый Принц был так расстроен, что Скворцу стало
немного стыдно. "Ладно, -- пробурчал он, -- я, так и быть,
задержусь на ночь, и сделаю, что ты меня просишь. Хотя все-таки
у вас здесь слишком холодно".
"Спасибо тебе, скворчонок," -- сказал принц.

Скворец отколол большой рубин со шпаги Принца, и понес его
в клюве над городскими крышами. Он пролетел около городского
собора с мраморными ангелами, мимо замка, мимо радостных звуков
бала и танцев. Прекрасная девушка стояла на балконе со своим
возлюбленным.
"Какие здесь удивительные звезды, -- сказал он ей. -- И
как удивительна сила любви". "Я как раз приказала вышить Цветы
Любви на моем новом платье, -- ответила она. -- Надеюсь, оно
будет готово к Придворному Балу. Впрочем, эти швеи так ленивы".

Скворец пролетал над рекой, и видел сигнальные огни на
мачтах кораблей. Он пролетал над гетто, и видел как старые
евреи торговались друг с другом, звеня медью. Наконец, он нашел
тот самый дом, и заглянул внутрь. Бедный мальчик метался на
своей кровати, а мама его так устала, что заснула склонившись
над неоконченным платьем. Скворец впорхнул внутрь, и положил
рубин рядом с наперстком. Потом он нежно облетел кровать
мальчика, и взмахами своих крыльев постарался развеять его жар.
"Как хорошо, -- прошептал ребенок, -- мне уже легче", и забылся
легким сном.

Скворец вернулся к Счастливому Принцу, и рассказал ему,
все что сделал. "Забавно, -- добавил он, -- почему-то мне
сейчас тепло, а вокруг по-прежнему холод." "Это потому, что ты
сделал доброе дело", -- сказал Принц. Маленький Скворец
задумался, и заснул. Начав думать, он обычно сразу засыпал.

Когда выглянуло солнце, он полетел к реке и выкупался в
ней. "Какой интересный случай!" -- сказал Профессор Птичьих
Наук, переходя над речкой по мосту. "Скворец зимой!" И он сразу
написал про это большую статью в городскую газету. Жители с
гордостью показывали друг другу этот номер -- там было столько
непонятных слов!

"Сегодня ночью я полечу в Египет," -- сказал Скворец, и
эта мысль его очень обрадовала. Он успел облететь все городские
достопримечательности, и даже посидел на шпиле городского
собора. Где бы он не появился, воробьи начинали щебетать. "Кто
этот загадочный странник?" -- спрашивали они друг друга.
Скворец остался очень доволен собой. Когда наступила ночь, и
полная луна ярко светила на небе, он заглянул попрощаться к
Счастливому Принцу.
"У тебя нет каких нибудь поручений в Египте?" -- прокричал
Скворец: "Я сейчас как раз туда отправляюсь".
"Дорогой Скворец, -- сказал Принц, -- ты не останешься со
мной еще на одну ночь?"
"Но меня ждут в Египте", -- ответил Скворец. "Завтра мои
друзья полетят к Великому Водопаду. Там, среди камышей, в
зарослях таятся левиафаны. Там сидит на высоком гранитном троне
царь Мемнон. Всю ночь он пристально смотрит на звезды, а когда
появляется первый солнечный луч лишь один горький стон
вырывается из него, и потом он опять пребывает в безмолвии. В
полночь, огромные желтые львы спускаются к реке, чтобы напиться
воды. Их глаза светятся в ночи, подобно зеленоватым бериллам, а
грозный рык звучит громче грохота водопада.
"Милый мой Скворец", -- сказал Принц. -- Далеко отсюда я
вижу юношу, склонившегося над столом, заполненном бумагами. Он
работает на низком чердаке, а рядом с ним, в стакане, стоит
букетик засохших фиалок. У него коричневые, вьющиеся волосы и
воспаленные обветренные губы. Большие глаза устало смотрят на
работу. Ему надо успеть закончить пьесу для Директора Театра,
но юноша так замерз, что уже не может писать. В камине давно
нет огня, а от голода он уже обессилел".
"Я останусь с тобой еще на одну ночь", -- сказал Скворец.
У него действительно было доброе сердце. "Мне отнести еще один
рубин?"
"Увы! У меня больше нет рубинов", -- сказал Принц. "Все
что осталось -- это мои глаза. Они сделаны из редких
драгоценных сапфиров, которые привезли из Индии тысячу лет
назад. Выклюй один из них, и отнеси юноше. Он продаст его
ювелиру, купит себе дров, и окончит пьесу.
"Дорогой Принц", -- сказал Скворец, -- но я не могу этого
сделать", и горько заплакал. "Маленький, маленький скворчонок,
-- промолвил Принц, -- сделай, как я велю".

Тогда Скворец выклевал один глаз Принца, и полетел на
чердак к бедному сочинителю. Попасть внутрь было нетрудно,
потому что крыша была насквозь дырявой. Сразу под ней -- темная
комнатушка. Юноша спал за столом, положив голову на руки, и не
слышал шума птичьих крыльев. Когда, очнувшись, он поднял голову
-- на засохших фиалках лежал великолепный сапфир. "Меня
начинают понимать! -- вскричал он. -- Кто-то прочел мою книгу.
Сейчас, сейчас я закончу эту пьесу!" Теперь у него был вид
самого счастливого человека на земле.

На следующий день Скворец полетел в гавань. Он сидел на
мачте огромного парусника, и смотрел, как моряки вытягивали на
канатах большие ящики из трюма. "Взя-ли! Раз-Два!" -- кричали
они, поднимая очередной ящик. "Я лечу в Египет!" -- закричал
Скворец, но никому не было до него никакого дела.

Когда взошла луна, он залетел к Счастливому Принцу. "Я
хочу попрощаться с тобой, -- прокричал он. "Добрый Скворец, --
сказал Принц, -- ты не останешься со мной еще на одну ночь?"
"Уже зима, -- ответил Скворец, -- и скоро сюда придет
холодный Снег. А в Египте солнце греет верхушки пальм,
крокодилы нежатся в теплой тине, и лениво посматривают на все
вокруг. Мои друзья строят гнездо в Баальбеке, а белые и розовые
голуби воркуют, наблюдая за ними. Дорогой Принц, я должен
улетать, но я никогда не забуду тебя. Следующей весной я
принесу тебе два прекрасных драгоценных камня, вместо тех,
которые ты отдал. Рубин будет алее красных роз, а сапфир
голубее Великого Моря".
"Там внизу, на площади, -- сказал Счастливый Принц, --
стоит маленькая девочка, которая продает спички. Она уронила
спички в канаву, и теперь они все промокли. Отец будет бить ее,
если она не принесет денег, поэтому она плачет. У нее нет ни
ботинок, ни чулок, и ветер продувает ее насквозь. Возьми мой
второй глаз и отнеси ей, тогда отец не накажет ее".
"Я останусь с тобой еще на одну ночь, -- сказал Скворец,
-- но я не могу взять твой второй глаз. Ты тогда станешь
слепым!" "Милый мой Скворец! -- сказал Принц. -- сделай, как я
велю тебе".

Скворец выклевал второй глаз Принца, и ринулся вниз. Он
промелькнул мимо девочки, а когда она опомнилась, в ее ладони
сверкал сапфир. "Какая стекляшечка!" -- обрадовано сказала она,
и весело побежала домой.

Скворец вернулся к Принцу и сказал: "Ты теперь совсем
слеп, и я останусь с тобой навсегда".
"Нет, маленький мой Скворец, -- сказал несчастный принц,
-- тебе пора лететь в Египет".
"Я останусь с тобой навсегда", -- повторил Скворец, и
заснул в ногах у Принца.

Уже рано утром он сидел на плече у Принца и рассказывал
ему все, что он видел за морем. Он рассказал про красных
ибисов, которые стоят вдоль берегов Нила, и ловят своими
клювами золотых рыбок; про Сфинкса, который стар как мир, живет
один в страшной пустыне, и знает все что происходит на земле;
про торговцев, чинно путешествующих на спинах своих верблюдов с
янтарными четками в руках; про черного, как смола, Царя Лунных
Гор, который поклоняется Сияющему Кристаллу; про огромного
зеленого змея, который живет на пальме, а двадцать жрецов
кормят его сладкими лепешками; про карликов, которые
переплывают озера на листьях гигантских деревьев, и вечно воюют
с бабочками.
"Добрый мой Скворец, -- сказал Принц. -- Ты рассказал мне
много удивительного, но что может быть удивительнее
человеческого горя. Нет Тайны столь великой, как Страданье.
Облети, маленький Скворец, мой город, и расскажи, что ты
увидишь".

И Скворец полетел над городом, и увидел богатых,
веселящихся во все дни светло, и нищих сидящих у ворот их. Он
полетел по темным переулкам, и увидел изможденные лица голодных
детей, устало смотревших на пустынные, черные улицы. Под аркой
моста, обнявшись, чтобы хоть немного согреться, лежали два
мальчика.
"Есть хочется" -- еле слышно шептали они.
"Здесь лежать не положено!" -- прокричал им Смотритель
Порядка, и они побрели куда-то под проливным дождем.

Скворец вернулся, и рассказал Принцу все, что увидел. "Я
весь покрыт чистым золотом", -- отвечал Принц. "Сними его, и
раздай моим беднякам; люди уверены, что золото может сделать их
счастливыми".

Листочек за листочком Скворец снимал золото, пока
Счастливый Принц не стал совсем серым и печальным. Листочек за
листочком он разносил золото бедным, и на лицах детей появился
румянец. "У нас есть хлеб", -- радостно кричали они, играя друг
с другом и весело толкаясь. Потом пришел Снег, а за ним и
Мороз. Улицы стали такими светлыми и блистающими, словно они
были сделаны из стекла. Хрустальными кинжалами свисали с крыш
длинные сосульки. Жители завернулись в шубы, а дети, надев
теплые шапочки, помчались на каток.

Маленький Скворец все больше и больше замерзал. Когда
булочник не видел его, он подбирал крошки перед дверью
кондитерской. Бедняжка пытался согреться, хлопая крыльями.
Наконец он понял, что умирает. Собрав свои силы, он последний
раз взлетел на плечо Счастливого Принца.
"Прощайте, дорогой Принц! -- выговорил он. -- Разрешите
мне поцеловать Вашу руку".
"Маленький Скворец, я рад, что ты наконец-то побываешь в
Египте, -- сказал Принц. -- Ты слишком долго здесь задержался.
Но тебе надо поцеловать меня в губы, ведь я люблю тебя".
"Но я отправляюсь не в Египет, -- сказал Скворец. -- Я
отправляюсь в Замок Смерти. Смерть -- сестра Сна, правда?" Он
поцеловал Счастливого Принца в губы, и упал на его туфли.
В этот момент, странный треск прозвучал внутри памятника,
будто что-то разбилось. Это оловянное сердце раскололось
надвое.
Был жуткий мороз.

Следующим утром, Городской Глава проходил по площади,
окруженный своими Советниками. Подойдя к колонне он поднял
голову вверх. "Бог ты мой! -- воскликнул он. Наш Принц-то
совсем поистрепался!" "Действительно", -- сказали Советники,
которые всегда соглашались с Главой, и тоже посмотрели наверх.
"Рубин выпал, глаз больше нет, и позолота облезла, --
сказал Глава. -- Ничуть не лучше нищего!"
"Ничуть не лучше нищего", -- повторили Советники.
"И какая-то мертвая птица у него в ногах! -- продолжал
Глава. -- Нам надо издать Указ, что птицам КАТЕГОРИЧЕСКИ
запрещается умирать здесь".
И Секретарь сделал пометку в своей записной книжке.
Памятник Счастливому Принцу убрали.
"Раз он более не прекрасен, то он более и не нужен". --
сказал Профессор Искусств в Университете.

Затем памятник расплавили в печи, и Городской Совет стал
решать, что делать с металлом. "Конечно же, -- сказал Глава, --
надо сделать новый памятник. -- И на этот раз мне".
"И на этот раз мне", -- повторили Советники, и сразу
переругались друг с другом. Так они бранятся до сих пор.

"Что такое? -- спросил сам себя Смотритель Печи. -- Это
разбитое оловянное сердечко не расплавилось! Ну и шут с ним!" И
он швырнул его на грязную свалку, где уже лежал мертвый
Скворец.

И сказал Господь Ангелу Своему: "Спустись в этот город, и
принеси Мне самое драгоценное, что найдешь там". Пошел Ангел по
слову Господню, взял с мусорной кучи оловянное сердечко и
мертвую птицу, и принес их пред лицо Божие. "Ты правильно
выбрал, -- сказал Господь. -- Голос Маленького Скворца не
умолкнет в саду Моем, а Счастливый Принц восславит Меня в
Небесном Городе Любви, и радости этой никто не отнимет у них".



© Copyright перевод с английского П.В.Сергеев, Г.Нуждин
Email: [e-mail]

lib.ru/WILDE/prince.txt